Если задаться вопросом, чем, собственно, отличается любовь во Вьетнаме от любви в других местах, то сразу и не ответишь. Как и везде, здесь поют песни о любви, флиртуют, празднуют свадьбы, рожают детей, разводятся… Но, как и вьетнамская кухня, эта «обычность» обманчива, и таит в себе немало сюрпризов.
Банан в стихах
Влияние древних традиций и менталитет, а может быть, и сладостное дыхание тропиков, где каждый вдох подобен влажному поцелую, — набрасывают на упрощённость любовных отношений флёр некой изысканности.
Сам вьетнамский язык с его шестью тонами, похожий на птичий щебет, кажется, располагает к романтике. Но слова — это уже серьёзно. Пока дойдёт дело до объяснений, в ход идут, так сказать, невербальные способы общения. В этом вьетнамцы — большие затейники.
Веками здесь пользовались языком веера, хотя европейская светская традиция довела его до совершенства, здесь он был известен задолго до того, как европейки узнали, что это такое. Намекнуть на осторожную симпатию — и даже пылкую страсть можно было, особенным образом расположив цветы в волосах или украшения на традиционном костюме.
И пусть ныне язык веера выходит из употребления, а манипуляции с национальной одеждой, называемой «аузай», возможны только в особых случаях (когда её и надевают), желающие развлечься дамочки знают и другие способы дать понять мужчине, чего они хотят.
Как-то за обедом меня заинтересовали хитроумные манипуляции нашей переводчицы Тай с фруктами на тарелке. Положив себе банан и два апельсина, она и не думала их есть, и задумчиво поглядывала в сторону соседнего столика. На мое недоумение Тай неохотно призналась, что подобная комбинация фруктов означает нечто вроде предложения заняться сексом, если женщина хочет мужчину. Вдаваться в подробности она не стала, но, судя по тому, что в нашей поездке с Юга на Север Тай не скучала ни в одном городе, вечно опаздывая на завтрак, эти фруктовый язык был понятен всюду.
Но, надо отметить, все эти цветочно-фруктовые фокусы — привилегия слабого пола. Если инициатива исходит от мужчины, ему приходится проявлять больше активности. Увы, мой личный опыт ограничился выслушиванием комплиментов: с белыми женщинами вьетнамцы очень сдержанны, если не сказать — застенчивы.
Несмотря на то, что даже шовинистически настроенный чиновник именовал меня «самой красивой иностранкой», которую он видел, его смелости хватило только на то, чтобы сфотографироваться вместе. Возможно, виноват обычный мужской страх «не подойти по калибру» — ведь большинство европеек значительно выше и крупнее вьетнамских мужчин. Так что у невысоких барышень больше шансов вызвать более активный практический интерес вьетнамского кавалера.
Нужно учитывать и вековые предпочтения. И хотя вьетнамцы самой красивой считают белую кожу, и, в отличие от арабов, не считают голубые глаза опасными, Вьетнам — одно из немногих мест в мире, где блондинки абсолютно не вызывают повышенного интереса…
Чёрный рынок
Хотя социалистический Вьетнам не сравнить по пропаганде «культурного отдыха» с тем же Таиландом, все знают, что продаётся под вывесками бесчисленных массажных салонов. Чем дальше на юг — тем больше свободы нравов.
Есть и полулегальные бордели в виде дансингов — скажем, мужчина заходит выпить, и к нему тут же устремляется предупредительный дядюшка, узнать, не желает ли тот потанцевать с платной партнёршей. С ним же в большинстве случаев можно договориться и о наборе танцевальных па, если так можно выразиться, и о продолжительности танца, а «партнёрша» «станцует» — опять же, без лишних слов.
Обидно, что подобные услуги — только для мужчин. В больших отелях скромно промышляют вьетнамские жиголо, но на поток это не поставлено — очевидно, ввиду малого спроса.
На южном побережье ночные бары не стесняются своей специализации. Под скромной вывеской типа «Бар нефтяника» процветает настоящий публичный дом, где без всяких политесов перед новыми посетителями выстраиваются два-три десятка полуодетых девушек с номерками на груди. Всё это происходит под разухабистую музыку, и девушки ритмично покачиваются и поворачиваются. Тут же, бывает, мелькают и молодые парни жеманного вида. Выбор действительно есть.
Надо отметить, что, хотя проституция, в принципе, непочётное занятие, девушек, подрабатывающих связью с иностранцем, никто не осуждает. Они содержат свою семью и помогают родственникам, а накопив денег, переходят в разряд завидных невест.
Большой удачей считается сожительство с иностранцем (в отличие от мужчин, женщины здесь совсем не комплексуют, и многие из них считают себя интереснее белых женщин).
Но не все иностранцы падки на экзотические деликатесы. Кто-то отмечает, что вьетнамки деловиты и бездушны (среди страдающих от бесчувственности больше всего англичан и американцев), кому-то неприятно платить (особенно это обидно французам почему-то), а кто-то откровенно боится антисанитарии.
Однако зря: бывалые люди утверждают, что девушке и самой не хочется проблем — они все хотят выйти замуж и родить мужу детей, поэтому на клиента натягивается сразу несколько презервативов, а неутомимость вьетнамских вакханок и приёмы эротического массажа обеспечивают смельчакам такое райское блаженство, что «баунти» просто отдыхает.
Брак и семья
К браку вьетнамцы относятся серьёзно «ниу-ниу», то есть очень. Большинство решаются на создание семьи в возрасте тридцати или около того.
Удивительно красивые свадьбы празднуются массово, в публичных местах (это признак размаха и благосостояния) — бывает, что в какие-то дни все парки, рестораны и отели заполнены нарядными процессиями с невестами, похожими на цветы в своих воздушных платьях — розовых, голубых, салатовых, сиреневых.
Сейчас в городах больше приняты европейские наряды с пышными юбками и фатой, но в деревне чаще ограничиваются аузаем и церемонией у домашнего алтаря. Дни, подходящие для свадеб высчитываются по лунному календарю, и в обстановке всеобщей торжественности очень весело и радостно (и очень громко) поют и пляшут.
По материалам: http://www.superstyle.ru
